В станице под Новороссийском мать пошла забирать дочь из садика, а сына пока оставила у кумы. Когда вернулась за сыном, он уже был на руках у сотрудников ПДН и они направлялись к семье домой. Дома, увидев приготовленное для стирки белье и заглянув в холодильник, они забрали детей. На объяснение матери, что она собиралась сварить кашу, ответили «каша - это не еда». Спустя несколько дней мальчик умер в больнице. Девочку после этого родителям вернули.
В Санкт-Петербурге задержали граждан Таджикистана за нарушение миграционного законодательства. Несмотря на то, что в полицию пришла бабушка, у которой все документы были в порядке, грудного ребёнка поместили в больницу, где он через полдня скончался. За этот случай сразу же постарались ухватиться силы, которым важны не столько дети, сколько нападки в адрес России.
В третьем, челябинском случае ребёнка, тоже грудного, разлучили с мамой и поместили в приют, потому что опека ни с того, ни с сего решила, что бабушки мало, нужен ещё чужой опекун. Об этом казусе я напишу отдельно. В этом случае ребёнок жив, но, прежде жизнерадостный, в приюте стал вялым и перестал гулить.
Выступавшие на пресс-конференции не только разбирали конкретные случаи и рассказывали о ходе расследования, но и делали важные обобщения. Так, с психологической и медицинской стороны разбиралась опасность разлучения грудного ребёнка с матерью. Об общей ситуации с произволом опеки и причинах отобрания детей попросили выступить меня.
Моё выступление (в видео - с 71:21):
Как уже говорили, cамо отобрание ребенка, как хорошо известно психологам и медикам, сказывается на здоровье ребенка, вплоть до потери иммунитета и всех сопутствующих последствий, включая смерть. Это означает, что чем больше отобраний будет происходить, тем больше будет и смертельных случаев. И для нас очень важно, чтобы расследование этих конкретных смертей обратило внимание не только на тех, кто непосредственно виновен в гибели, но и на тех, кто просто отбирал ребенка, считая, что поступает по закону. Потому что то, что здесь рассказывается, противоречит не только человеческим законам, но и конкретным российским юридическим законам.
Хотя опека часто даже этого не знает. На прошлой неделе в суде я полемизировал с опекой, которая искренне уверена, что ребенка можно забирать, если он без законных представителей. Как будто мы никогда не оставляем ребенка c бабушкой, теткой или соседкой, если нужно сходить в магазин. Но опека работает не по законам, а по каким-то своим обычаям, привычкам, методичкам, которые готовятся разными НКО, фондами (в том числе государственным Фондом поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации), которые вносят в наше общество совершенно нетипичную, нетрадиционную антисемейную идеологию. Только что мы разбирали инициативу Совета по правам человека при Президенте РФ, которая эту же идеологию подняла на щит и пытается сейчас внедрить через законопроект о семейно-бытовом насилии.
Вся эта идеология основана на том, что семья это не ценность. Есть только индивиды, которые общаются на основе гражданских отношений, то есть отношений между чужими людьми. А отношения между родными людьми - это не что-то особенное, что нужно защищать.
3 июля этого года Советом по правам человека ООН была принята Резолюция о защите семьи, которую поддержали 29 стран, включая Россию, и не поддержали 14 стран, включая США, Францию, Великобританию, Германию. То есть идет цивилизационный разлом. И наша организация противостоит в России этому глобальному спору за то, что семья это ценность. Сейчас это поставлено под сомнение.
Мы еще в июле провели анализ злоупотреблений нарушений закона социальными службами (я включаю сюда и отделы ПДН, поскольку они работают с ними в одной связке, на переднем крае отобрания детей). Если говорить о причинах злоупотребления, то есть и вполне "невинные". Такие как профессиональные деформации в понимании своих функций, правовая безграмотность, неправильно выстроенные показатели работы. Например, по закону Москвы о полномочиях опеки, чем больше выявлено неблагополучия, тем больше штаты опеки. Поэтому они и вышибают двери, как Кунцевская опека в Москве, чтобы во что бы то ни стало выявить неблагополучие. Это вот такие мелочи, которые уже одни заставляют сесть за тот сложный разговор, к которому призвал Павел Алексеевич [Астахов в своём видеообращении участникам пресс-конференции].
Но главное - это работа не по закону, а по методичкам. Мы выявили по разным делам о лишении прав устойчивую схему (последовательность незаконных действий), направленную на удовлетворение спроса на детей.
Это необязательно тот спрос, о котором иногда говорят - "на органы". Но у нас давно уже появилась такая тенденция - все решать с помощью рынка. И искусственно создается рынок содержания детей – возмездная опека, которая называется лукаво "приёмная семья", хотя это не усыновление. И в результате возник спрос на детей. В детдомах уже нет маленьких детей, которых легко забирать, и опека стала заинтересована взять детей из родной семьи и отдать в опекунскую, "приемную семью". Это заинтересованность может быть и чисто должностная, потому что идет кампания по развитию этого рынка. Но вполне может быть и коррупционная, естественно, потому что это деньги: приёмному родителю платят десятки тысяч рублей (от региона к региону цифра меняется), а родному не платят ничего.
Этот спрос сильно давит на социальные службы, создаёт всплеск беззакония, который мы видим. Если у нас, по отчёту за 2,5 года, было 300 с чем-то случаев обращений, то сейчас каждый день мы получаем на горячую линию обращения об изъятии детей или угрозе изъятия.
Когда мы поняли, что СПЧ, реализуя эту глобалистскую идеологию в нашей стране, пытается узаконить это беззаконие, мы сделали заявление, в котором сказали, что выносим на рассмотрение общественности законопроект о срочных мерах по укреплению суверенитета семьи.
В нём в первую очередь вводится уголовная ответственность за незаконное изъятие детей из семьи, а так же за отказ вернуть родителям ребенка, удерживаемого не на основании закона или судебного решения. Это повсеместная практика - когда ребёнка забирают в дом ребенка, родители ещё не лишены прав, но ребенка им не отдают. Почему, на каком основании - непонятно. Просто родительское право перестало быть свято. Опека уверена, что она способна решать, что такое интересы ребёнка, за родителей. Хотя родитель прав не лишён. Если родитель неправильный, плохой, то вы лишите его прав, а потом распоряжайтесь интересами ребенка - очень простой ведь принцип родительского права! Но сейчас для них оно перестало быть свято.
Кроме того, в нашем законопроекте вводится судебное подтверждение необходимости разлучения родителей с детьми при немедленном отобрании. Мы не отрицаем, что бывают случаи, когда нужно немедленно отобрать. Но это как раз ситуации, как написано в законе - непосредственной угрозы для жизни и здоровья ребенка. А мы видим, что само отобрание представляет собой опасность для жизни ребенка. Но уж если отобрали, то тут же нужно будет подать в суд, и суд должен будет подтвердить необходимость отобрания.
Уточняются в нашем законопроекте и статьи Семейного кодекса, позволяющие без суда лишать родителей права воспитывать детей. Речь идёт о механизме признания ребенка оставшимся без попечения, который сделан для ситуаций, когда действительно ребёнок остался без родителей (например, родители попали вдруг в больницу), а сейчас используется для того, чтобы ребенка отдать под опеку раньше, чем родители лишены прав. Доходит до того, что опекуны уже подают в суд на лишение прав родителей. Это полное беззаконие. Но это технология, которая накатана в разных регионах.
Я не хочу говорить про всю страну. Есть регионы, из которых у нас нет жалоб или почти нет. Но по крайней мере те регионы, в которых поработал Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, переходят на технологии работы по методичкам, так что в актах в разных регионах используются одни и те же фразы. По ним мы и видим, что это одна и та же технология. Например, там такие придирки к семье как "мебель старого образца". Это претензия к семье! Или "в холодильнике мало еды". Я спрашиваю в суде у представителя опеки, а какой по-вашему должен быть запас еды в холодильнике? Она говорит: "на месяц". То есть полный произвол. На себя примеряет, "как бы я сама воспитывала", и если семья воспитывает не так, то считает семью неблагополучной.
Они сами даже не знают, например, что "социально опасное положение" это не повод для отобрания, а всего лишь повод для профилактической работы. По закону. А на практике, все что не нравится, объявляется неблагополучием. Неблагополучие называется социально опасным положением. Социальная опасность служит поводом для отобрания. Отобрание служит поводом для того, чтобы не отдавать ребенка родителю, хотя он имеет право просто прийти и забрать ребёнка, потому что родитель. Вместе с ребенком не селят в больницу мать, хотя по закону обязаны поселить. Тут же отдают под опеку не родственнику, хотя по закону должен быть приоритет родственника при назначении опеки. Все, что можно нарушить, нарушается. Потому что появился спрос.
Наш законопроект - это далеко не все, что нужно изменить в семейном кодексе. Но это срочные меры, которые нужно предпринять. Сейчас мы его сформулировали, обсуждаем пока на общественных обсуждениях, в том числе внутри нашей организации. Скоро внесем в комитет Госдумы на обсуждение уже там.
Community Info